Центр «Карнеги»: Жизнь при коллективном Путине. Каким будет 2021 год для русского режима и общества — zarabotok-igra.ru

Система потребляет саму себя, а любой элемент пробует выжить по отдельности, за счет соседа. Общество в таковой ситуации оказывается заложником данной нам гонки на выживание и расходным материалом в политических опытах2020 год стал реальным шоком для всего мира – эпидемия конструктивно изменила работу стран, экономик, личную жизнь практически всякого. Но для Рф этот год был бы переломным и без коронавируса: по итогам конституционной реформы в стране выстроен новейший политический режим, который работает по другой логике, по другому выстраивает дела с обществом и оппозицией, заного реагирует на задачи. Почти все из того, что чудилось в этом году исключительным и неописуемым, в не далеком будущем может стать новейшей нормой.   

Уходящий Путин

Пожалуй, главной политической спекуляцией года были рассуждения о вероятной отставке Путина. Ничего подобного не вышло, и тем не наименее одна из основных особенностей новейшей действительности – это постепенное, но неумолимое вымывание Путина из процесса принятия решений. Даже если Путин никуда и не уйдет, он все равно удаляется от управленческой рутины.

 «Путин в бункере» – главный образ президента в пандемию – возник неслучайно. С одной стороны, он повсевременно на телеэкранах. С иной – такое присутствие феноминально смешивается с его практическим отсутствием: он объясняет, критикует, хвастает фуррорами, но сам лишь следит и просит приготовить предложения.Если поглядеть на управленческие решения уходящего года (не считая конституционной реформы), то они все были предложены и разработаны правительством, губернаторами, депутатами, сенаторами, администрацией президента и силовиками. Сделанная Путиным система, ранее замкнутая на 1-го человека, начала оживать и беспорядочно действовать.Ранее почти все снутри режима страшились проявить инициативу и создать шаг без согласования с Путиным. Сейчас бездействие становится небезопасным, что принуждает интенсивно и демонстративно действовать. Ставшая обычной отстраненность Путина дополнилась резко выросшей активностью аппарата.Президент стал охотно делегировать важные вопросцы муниципального управления: публичную политику – собственной администрации, борьбу с оппозицией – ФСБ, экономику – правительству, пандемию – губернаторам. Довольно сказать, что 2020 год стал первым за всегда правления Путина, когда он в конце концов доверил управление государством вправду сильному правительству с суровым мандатом на принятие решений.Путин на публике находится, но практически ни во что не вникает, равномерно превращаясь из демиурга в ведомого. От него уже не исходят решения – будь то борьба с высочайшими ценами на сахар (по подсказке администрации), разгром внесистемной оппозиции («не его уровень») либо высадка видных журналистов.Путин равномерно преобразуется в знак. Он все еще гарант стабильности, но очень увлечен глобальными вопросцами и недоступен для решения бытовых. В итоге индивидуальный фактор слабнет, автократ замещается «коллективным Путиным» – искусственной коалицией технократов и силовиков, которые уже в каждодневном режиме заменяют президента. При этом такового, которого они выдумали для себя сами.

 Коллективный Путин – это безликий механизм из сотен тыщ технократов, работающих исходя из ограниченных, охранительных побуждений. Работающих инерционно, автоматом, неразборчиво и бескомпромиссно.Коллективный Путин не способен брать на себя политическую ответственность, поэтому что она предполагает ориентированность на социальные настроения, на легитимность снизу, а в нашем случае она только президентская. Замкнутый на себя, не подконтрольный и не подотчетный никому аппарат обучается действовать от имени воображаемого Путина с неразговорчивой санкции Путина реального.Получив таковой карт-бланш, аппарат противопоставляет себя обществу, при этом делает это в критериях эрозии обычных институтов презентабельной демократии и снижающегося доверия. Правительство начинает преобразовываться в репрессивную машинку, работающую в автоматическом режиме – она переламывает без разбора, без осознания и соболезнования, ради защиты воображаемого ограниченного Путина и с опорой на воображаемое «путинское большая часть», которого издавна уже нет. В новеньком году, независимо от формальных решений, Путин практически будет уходить – далее устраняться от рутины, делегировать решения окружению, запираться от маленьких заморочек. Свита будет отвечать взаимностью, выстраивая свое взаимодействие с президентом на базе 3-х задач – обеспечение психического удобства президента, демонстрация полной подконтрольности ситуации и нескончаемые доклады о беспримерных успехах.Все это не обойдется без последствий: Путин будет больше смотреться фигурой отстраненной и слабоинформированной, сразу вырастет активность бюрократии всех уровней, формальные и неформальные правила девальвируются, хаотизируя муниципальную политику в целом. На практике это будет означать противоречащие друг дружке решения, новейшие потоки шокирующих законодательных инициатив, нарастающую самодеятельность силовиков и радикализацию повестки. 

Новенькая широта враждебности

2020 год стал, пожалуй, самым томным для несистемной оппозиции. Трудности сыпались на всех уровнях: и на законодательном (инициативы о борьбе с зарубежным воздействием, зарубежных агентах, клевете в вебе), и на политическом – сейчас несистемность практически равняется к злодеянию, а силовики получают мандат на угнетение всего антипутинского. Отравление Навального на сто процентов вписывается в эту логику. Наступающий год дает много оснований для сумрачных ожиданий. Самоустранение Путина становится уже не самостоятельным решением главы страны, а потребностью системы – очень накладно и длительно ожидать вмешательства (при этом нередко несведущего) демиурга, когда проще и резвее решать все снутри на наиболее низких уровнях.Инициатива равномерно перебегает в руки аппарата, стремящегося держать Путина изолированным, а это, в свою очередь, востребует наиболее утонченной и полной системы контроля над обществом. В неприятном случае любые катаклизмы будут работать на возвращение и наиболее активное роль Путина, что очень обременительно для аппарата.Режим становится нетерпимым к хоть каким проявлениям альтернативности, самостоятельности, он утрачивает способность к диалогу. Это итог того, что он нацелен на Путина как источник легитимности, а не на общество. Отсюда неминуемый рост напряжения меж государством и обществом, где все, что не пропутинское, становится подозрительным и потенциально небезопасным. В новеньком году можно ждать эрозию системного поля. Криминализация внесистемной оппозиции ведет к тому, что понятие «системность» утрачивает собственный смысл. Кремль делает ставку только на «собственных» – не приклнных, а подконтрольных, а означает, одной системности уже недостаточно для законного существования, и она ничего больше не гарантирует. Это спровоцирует новейшие конфликты меж системной оппозицией и властью, приведет к попыткам заместить старенькую думскую оппозицию синтетическими симулякрами, к усилению региональной несистемности имеющихся партий. Все это может коснуться не только лишь политических сил, да и остальных институтов – СМИ, экспертной среды, соц сетей. В зоне особенных рисков те медиа, которые часто предоставляют площадку для несистемной оппозиции, также оппозиционно настроенные создатели фаворитных телеграм-каналов и журналисты. Наступающий год может запомниться еще наиболее масштабным и утонченным ужесточением и законодательства, и правоприменительной практики в отношении всего «агрессивного». 

Источник: vesma.today

Добавить комментарий